Александр Степанов: Личность, герой, нация и идеологическая стагнация.
Личность, герой, нация и идеологическая стагнация.
Александр Степанов
Плохо в России обстоит дело с общественными науками. Просто беда. 19-й век. Общественные процессы пытаются выводить из индивида. В худшем случае из его «психологии», в лучшем из барахла, которое он покупает.
Вот трещит шаблон у психолога Людмилы Петрановской. В статье «Миссия лечь костьми, презрение к себе и нищета как часть культурного кода» она пишет:
«Как-то в одной из интернет-полемик мне сказали, что я русофоб, поскольку не принимаю часть русского культурного кода, которая, по мнению собеседника, состоит в пренебрежении благополучием и безопасностью. Для нас, мол, есть вещи поважнее, чем бюргерский уют. И не указ нам ваша пошлая пирамида Маслоу, мы существуем на высших уровнях бытия. Тут судьба России, вставание с колен, а вы со своим курсом доллара...»
На расхождение реальности с пирамидой Маслоу ученая дама отвечает как принято у ученых – «сам дурак». Нежелание русских подчиняться ее теориям она объясняет «недоразвитостью» индивида:
«это неумение людей жить хорошо, их неверие, что они вообще заслуживают безопасности и благополучия, нормальных человеческих условий, а не вечного выживания и стиснутых зубов»
Добавляя проницательно что это:
«… пренебрежение собой, отношение к себе как к средству… поразительно, до мелочей совпадает с тем, как всегда относилось к людям российское государство: как к расходному материалу, который должен быть счастлив лечь костьми в фундамент великих побед.»
Чего и взять с психолога. Все у нее из индивида: детские комплексы, родовые травмы, неумение, неверие, пренебрежение, Фрейд и Юнг. Но общество живет по своим законам. По тем самым культурным кодам, о которых ничего не слышали психологи, воспитанные на теориях позапрошлого века. К сожалению, нас этому не учили и надо ликвидировать неграмотность.
Начать с того, что «положить душу за други своя» не большевики придумали, и даже не русские. Это Евангелие. Ну да ладно, наш просвещенный оппонент считает это нерациональным, а главное – ущемлением прав личности. «Другов» государство придумало, чтобы превратить людей в «расходный материал». Оппонент наш личность уважает и так бы не поступал. И уж конечно сам костьми в фундамент побед не ляжет.
Ну да ее никто и не просит. Зачем же она других людей грязью мажет? Вот успешный бизнесмен сложил рюкзак и уехал добровольцем на Донбасс. Это из-за «неумения жить хорошо, неверия, что он вообще заслуживает безопасности и благополучия»? Скорее всего, он сделал это потому, что решил что жизнь жителей Горловки или Донецка, оказавшихся под артиллерийским огнем, важнее его личного благополучия.
Рассуждая о правах благополучной личности, наш психолог напрочь забывает о правах личностей, попавших в беду. Но она не нарочно. У нее такая методология – индивид сам по себе, ничего о других не знает, и знать не хочет. Если человек из уютной квартиры полез под пули – то именно за этим, за пулями для себя лично. Хочет чтобы ему лично было неуютно и небезопасно. Мазохист наверное. Психология-с.
Барышня не отрицает сочувствия другим, но почему-то считает что это случается только у богатых европейцев с пережора:
«Люди начали позволять себе строить планы, иметь сбережения, покупать красивое и есть вкусное. Начали интересоваться своими чувствами и состояниями, а также чувствами близких. Пусть не все, не везде, но немалая часть. Начали больше отдыхать и лечиться, то есть жалеть себя, наконец, а значит, и обращать внимание на нужды других, стали позволять себе роскошь эмпатии и сочувствия.»
А раньше русские не строили планов, не покупали красивое и вкусное, не интересовались чувствами своими и близких, и не могли позволить себе «роскошь сочувствия»? Только и искали приключений на свою задницу, потому что «не считали себя достойными» сытой и безопасной жизни? Лишь с благосостоянием современного Запада возможно сочувствие. Кто чуть беднее ни о чем кроме покупки красивого и вкусного думать не должен, а если думает, то «мазохист».
Но может, успешный бизнесмен, отправившийся на Донбасс уже заработал себе на сочувствие? Ах нет, наш психолог допускает сочувствие только к своим близким. К дальним нет. Ну потому что с детства вызубрила «У пролетариата нет отечества». Только родственники.
И уж конечно Александр Матросов не мог проситься в армию добровольцем из сочувствия к советским гражданам, развешенным немцами вдоль улиц оккупированной Одессы. Бедный он – Матросов, и далеко. Должен о себе думать, о барахле, о красивом и вкусном. В крайнем случае о близких. А если попросился – значит не считал себя достойным хорошей жизни и очень хотел лечь костьми.
Миллионы советских граждан на оккупированных территориях, умирали по 15 тысяч человек в день, но для Матросова они не должны были существовать. Да и остальные 200 миллионов советских граждан, из которых 60 миллионов фашистский европейский союз планировал превратить в рабов, а остальные 140 миллионов уничтожить — тоже. Сотни миллионов «быдла» не стоят вкусного и красивого. А защищать их – значит «относиться к себе как к средству». Хотя… Матросов сам один из этих 200 миллионов.
Не будем винить психологиню за ее причудливые фантазии. Ее так учили: «материалистическая связь людей… обусловлена потребностями и способом производства… вовсе не нуждаясь в существовании какой-либо политической или религиозной нелепости, которая еще сверх того соединяла бы людей». Вот она и требует чтобы люди избавились от «нелепостей», не связанных с потребностями.
Психологиня предлагает наплевать на сограждан. Но стоит ли удивляться, что сограждане платят теоретику взаимностью? Не может же каждый из 270 миллионов советских граждан думать об остальных 269 999 999. Приходится выбирать.
О ком же в массе своей предпочитают думать граждане? Да о тех, кому на них не наплевать. Людям нравится когда кому-то не наплевать на их беду. Когда кто-то помог, спас, ободрил другого. Трясущимся в подвалах оккупированной Одессы душу греет что тысячи юношей и девушек пошли добровольцами их выручать. А премудрая психологиня, объявившая их всех «мазохистами» душу не греет никому, и никому не интересна. Ну может только нам интересна, в качестве учебного пособия.
В качестве примера возьмем историю Зины Туснолобовой, которая широко разошлась в социальных сетях. Зина ушла на фронт медсестрой в июле 1942 года. Успела вынести из боя 123 раненых. В феврале 1943 была ранена, отморозила и потеряла руки и ноги. Немного оправившись надиктовала письмо жениху:
«Милый мой, дорогой Иосиф! Прости меня за такое письмо, но я не могу больше молчать. Я должна сообщить тебе только правду… Я пострадала на фронте. У меня нет рук и ног. Я не хочу быть для тебя обузой. Забудь меня. Прощай. Твоя Зина».
В ответ пришло:
«Милая моя малышка! Родная моя страдалица! Никакие несчастья и беды не смогут нас разлучить. Нет такого горя, нет таких мук, какие бы вынудили забыть тебя, моя любимая. И у радости, и у горя — мы всегда будем вместе.»
Ответ греет душу даже посторонним людям, даже нам, сегодняшним. Просто потому что один человек не бросил другого, попавшего в беду. Как он грел душу тогда мы можем только догадываться. Солдат, уходя в бой, знал, что если ранят — девчонка санитар полезет под пули, чтобы его вытащить, а санитарки надеялись что и их в беде не бросят.
Конечно большинство из 200 миллионов советских граждан лично с Зиной Туснолобовой никогда не встретились. Они узнали историю из газет. В интерпретации наших либералов это «Российское правительство» манипулирует людьми через СМИ чтобы превратить их «в средство великих свершений». Ну потому что газета – это «не натурально». Не натурально конечно. Но именно газета создала современную нации. В том числе и самые «демократические». Ничего натурального в нациях нет. Они работают таким вот образом, через СМИ. «Правительство» может напечатать статью в газете, но не может заставить людей ее читать, если им не интересно. И уж тем более, не может заставить пересказать друзьям, писать мешки писем в редакцию, рассказывать потом детям. Да и сегодня историю в социальные сети не «кровавый Сталин» запустил.
Люди сами выбирают своих героев. При чем в герои выбирают тех, кому не плевать на свой народ. Жлобу, высоко ценящему свою личность, красивое и вкусное, но ни в грош не ставящему других может быть обидно, завидно, возможно это противоречит его представлениям о мире, обществе, человеке и справедливости, но в газетах пишут не о нем. Там пишут о тех кто много сделал или многим пожертвовал ради своего народа. Почему? Потому что о них читают. А история жлоба никому не интересна. Так получаются герои. Их выбирает нация, а не кровавый деспот, мечтающий превратить людей в «средство великих свершений».
Герои становятся частью культурного кода, на котором нация учит своих детей. Нет, конечно из-за границы приходят книжки про «материализм», «объективные законы», «пирамиды Маслоу». Это чужой, западный культурный код. При чем часто адаптированный для аборигенов в колониях. Впрочем, и своих героев Запад аборигенам охотно подсовывает. На всем этом импортном продукте учатся прогрессивные психологини. Своя нация становится им чужой. А они становятся чужими для своей нации. В результате обмен ярлыками: ты русофоб, а ты мазохист.
А почему культурный код «поразительно, до мелочей совпадает с тем, как всегда относилось к людям российское государство»? Да потому, что государство, в отличии от психологини, не может в щель завалиться. Государство всегда на виду. Оно живет поддержкой граждан. Если оно нарушает культурный код – его сметают. Если бы Матросов рвался в военкомат, а ему там сказали, чтобы шел домой, покупал красивое и вкусное, а Одесситы, повешенные фашистами «не его дело» — у государства возникли бы проблемы. В 1943 Донбасс освободили за 40 дней. Потому, несмотря на дефицит красивого и вкусного, у Сталина со своим народом проблем не возникало. А Путину, позволившему Европе 2,5 года расстреливать наши города ради красивого и вкусного, еще предстоит непростое объяснение с народом.
Герои и негодяи
Петрановская с негодованием цитирует протоиерея Всеволода Чаплина:
«Никто не пойдет умирать за рынок или демократию, а необходимость умирать за общество, его будущее рано или поздно возникает. Мир долгим не бывает. Мир сейчас долгим, слава Богу, не будет. Почему я говорю «слава Богу» – общество, в котором слишком много сытой и спокойной, беспроблемной, комфортной жизни – это общество, оставленное Богом, это общество долго не живет. Баланс между светскостью и религиозностью, наверное, выправит сам Бог, вмешавшись в историю и послав страдания. Страдания, которые в этом случае пойдут на пользу. Потому что они позволят опомниться тем, кто слишком привык жить тихо, спокойно и комфортно. Придется пожить иначе.»
Протоиерей Чаплин тот еще персонаж, и в данном случае мечтает, что массовые страдания помогут его церковному бизнесу. Но в этом его высказывании есть и рациональное зерно. Люди могут довольно долго терпеть любителей покупать красивое и вкусное, разрушающих наши заводы, школы, больницы, тракторный парк, ЖКХ, деревни, города и поселки. Но когда ради красивого и вкусного оставляют под артобстрелом города или позволяют заживо сжигать людей, терпение народа кончается гораздо быстрее и он, если повезет, убирает от власти любителей западного барахла и приводит к власти героев. Должны ли страдания быть перманентными? Не обязательно. Но для этого надо аккуратно строить культурный код. Не допускать туда «материализма». Культурный код должен поддерживать служениенароду, а не подрывать егокак «идеализм» и «утопию». Тогда и без войн все смогут покупать красивое и вкусное, а не только столичные либералы.
Долг платежом красен.
Французский антрополог Марсель Мосс еще в 1925 году написал книгу «Подарок», гда описал что обычно подарок накладывает на получателя моральные обязательства отплатить дарителю. Да и народная поговорка гласит «Долг платежом красен». Герой делает нации подарок. Нация отдаривается. Это один из механизмов интенсификации, многократно увеличивающий силу нации.
Однажды Зина Туснолобова попросила отнести ее на Уралмаш и обратилась к рабочим:
«Дорогие друзья! Мне 23 года. Я очень сожалею, что так мало успела сделать для своего народа, для Родины, для Победы. У меня нет теперь ни рук, ни ног. Мне очень трудно, очень больно оставаться в стороне, — говорила она рабочим, лежа на носилках. — Товарищи! Я вас очень, очень прошу: если можно, сделайте за меня хотя бы по одной заклепке для танка. Через месяц на фронт ушли пять танков, которые рабочие выпустили сверх плана. На бортах боевых машин белой краской было выведено: «За Зину Туснолобову!»»
Молоденькая девчушка принесла в жертву нации здоровье и качество жизни на весь отпущенный ей в этом мире срок. За такой дар трудно отдариться. 5 танков – малость. Но когда эти танки добрались до фронта, победа над 23-летней санитаркой дорого обошлась врагу. Возможно кто-то скажет что Зина не считала себя достойной хорошей жизни и хотела лечь костьми. Ну вот пусть танки и ответят скептикам хотела или не хотела. Если конечно догонят. Дары героев нации возвращаются сторицей… нации. Именно из таких взаимных даров, а не из желания купить себе красивое и вкусное вырастает экономика сверхдержавы. Так делаются «великие свершения» — отдельные квартиры с горячей водой и отоплением, бесплатное образование и медобслуживание, безопасность страны и нация выходит в первую двадцатку по индексу человеческого развития.
Картонные нации
«Герои», «нации», звучит знакомо, и вызывает неприятные ассоциации, правда? Да, пригретые ЦРУ украинские фашистские коллаборационисты кое-какие структуры строили по науке. Правда изначально весь проект страдал театральностью. На оккупированных Польшей территориях Западной Украины украинские фашисты насыпали фальшивые могилки «хероев» сечевых стрельцов — военизированные формирований, прислуживавших немцам во время первой оккупации Украины в 1918 году. «Могилки» служили для церемоний. Польская полиция их сносила, а украинские фашисты стали минировать.
Проблема в том, что дальше чем зарезать соседа творческая мысль украинских националистов не шла. Зарезать профессора-еврея и занять его место, вырезать польскую деревню и расчистить землю. Это конечно прекрасно, а дальше? Сами бандеровцы планировали «запановать», впустить европейцев, которые и построят «прогрессивный» европейский строй.
В сравнении с советской властью смотрится блекло. С 1917 по 1940 год количество высших учебных заведений на Украине выросло в 6 раз, с 27 до 154. Вакансии появлялись мирно и резать никого не приходилось. ВУЗы открывались не для статистики, а потому что народное хозяйство требовало все больше специалистов с высшим образованием. Так что количество рабочих мест для интеллигенции росло еще быстрее.
Но декоративным украинским «националистам» было не интересно работать. Степан Бандера вылетел с агрономического факультета за неуспеваемость. Ему, как сыну католического священника и заядлому скауту были интереснее всякие драматические церемонии, типа почитания фальшивых могилок сечевых стрельцов. Интересно было убивать. Желательно в спину, желательно из-за угла, лучше всего безоружных, особенно женщин, детей, стариков.
Своими подвигами бандеровцы похвастаться не могут. Застрелить Ватутина в спину из-за угла это конечно круто, но, согласитесь, не то что биться с ним в Сталинграде или на Курской дуге. Конечно у генерала была какая ни наесть охрана, но все равно, «подвиг» жидковат. Поэтому воруют потихоньку подвиги советских партизан или продолжают просто выдумывать.
45 лет под крылом ЦРУ в ФРГ США и Канаде не изменили суть движения. И сегодня круг интересов ограничивается резней, при стремительном разрушении хозяйства. Немецким оккупантам и в 1918 и в 1941 нужен был украинский хлеб. Американским нужно уничтожить научный и промышленный потенциал Украины, опутать ее неподъемными долгами, чтобы не допустить восстановления СССР или максимально его затруднить и замедлить. Ну а «националистический» драмкружок играет свой любимый спектакль «про героев». При этом число ВУЗов планируется сократить втрое. Так что пановать «хероям» будет особенно негде.
Из одного металла льют медаль за бой, медаль за труд.
В детстве звание «Герой социалистического труда» казалось скучным, по сравнению с «Герой Советского Союза». С другой стороны, читать о путешествиях Н.И Вавилова в открытые им центры происхождения культурных растений было очень интересно и вообще наукой и техникой я живо интересовался. На одной войне и военных героях нацию не построишь, как видно на примере украинских нацистов.
Тут много недоработала советская школа. Школьные программы по литературе и истории крутились вокруг ленинской статьи «Из прошлого рабочей печати России». Много времени было посвящено революционерам, все уши прожужжали «лишними людьми», а между тем, были в России не лишние люди. Настоящие герои труда, но о них учебники помалкивали из идеологических соображений. Эти люди старались поставить новейшие достижения науки и техники на службу народу. Они строили социализм. Но марксистская идеология клеймила этот социализм «утопическим» и требовала «прогрессивного» капитализма, который должен был создать своего могильщика-пролетариат.
Яркий представитель таких не лишних людей был соучередитель (вместе с Менделеевым) Русского химического общества, основатель русской агрономической школы А.Н. Энгельгардт. Его «Письма из деревни» вдохновили тысячи людей изучать агрономию, медицину, экономику, химию, педагогику, чтобы ускорить развитие России.
В отличии от «правильного» буржуя, Энгельгардт на первое место ставил не собственную наживу, а развитие страны. Он был настоящий герой труда. Он дарил нации свой труд, свои знания и своим примером вдохновлял как крестьян, так и городских интеллигентов.
«Относясь недоверчиво к нововведениям, крестьяне, однако внимательно следят за тем, что делается у соседнего помещика, и если дело действительно идет, установилось прочно, то крестьяне очень хорошо оценивают выгодность того или другого нововведения и применяют, если это возможно по условиям их хозяйства… Явилась возможность удобрять поле торфяной землей — стали возить на пашню торфяную землю. Даже на такую, совершенно новую, вещь, как мои опыты удобрения фосфоритной мукой (см. мою статью «Опыты удобрения рославльской фосфоритной мукой» в №№ 40, 41, 42 и 43 «Земледельческой Газеты» за 1886 год), 8 крестьяне тотчас же обратили внимание, и двое из деревни Б. сделали опыты на своих нивах.»
А вот прямое обращение к интеллигентам:
«Народу нужны образованные учителя, лекаря, ветеринары, акушерки, знающие сельские хозяева, механики, инженеры, но только не казенные. Дела для образованных, интеллигентных людей в народе много. Ступайте в деревню, и если вы будете учить попросту, без казенных затей, у себя в доме или у мужика в избе, то у вас не будет отбою от ребят, желающих научиться грамоте, просветиться светом науки. Если вы доктор или акушерка — у вас не будет недостатка в практике, страждущих много, помощи искать не у кого. Если вы хозяин, знающий и толковый, и работаете землю сами, то и к вам придут за советом. Садитесь за землю и не опасайтесь, что вам нечего будет делать среди мужиков. Дела не оберетесь, дела пропасть.»
Но увы. В Советскую школу такой «народнической» литературе вход был заказан. Не желательно было рассказывать о «министре-капиталисте» Временного правительства Ливеровском, строившем Дорогу Жизни в блокадный Ленинград, о его коллеге, работавшем резидентом советской разведки в оккупированном Гитлером Париже, о графе Игнатьеве, который передал советской России четверть миллиардов рублей золотом, хранившихся на его личном счету во Франции. Но ведь именно на этом служении народу, а не на «историческом материализме» был построен советский социализм. Его строили по Энгельгардту, строили и Игнатьев и Ливеровский. А в школе изучали «лишних людей», «нигилистов» да «Четвертый сон Веры Павловны».
В этом плане идеология СССР, нанизанная на каркас Ленинской «Истории рабочей печати России» начинала смахивать на фантазии экзальтированных бандеровцев или поляков: «Декабристы разбудили Герцена». Нельзя сводить национальную идеологию к «борьбе за борьбу борцов». Главная черта героя – служение своей нации. Да, служить можно на поле боя, но можно и в труде, науке, технике, производстве. Курчатов и Королев такие же герои, как Матросов и Космодемьянская. Нельзя упускать ни то, ни другое. Голая «борьба за борьбу борцов» порождает только бандер, новодворских или польскую «Солидарность».
«Жизнь замечательных людей» на библиотечной полке не замена школьной программе. Сериал «Ударная сила», рассказывающий про разработчиков советского оружия уже лучше, но не совсем то. Фильмы должны быть по всем отраслям и показывать их надо в школе. Вместо Солженицына.
Идеологическая стагнация
Ну а теперь о самом неприятном. Наша элита, обчитавшаяся Ильина, похоже вообще отказалась от понятия нации. Ставка на «инстинкты индивида», его «частную инициативу» и «западных партнеров». Народ рассматривается то ли как сырье, то ли как средство производства в этом проекте индивида и «партнеров». Города и поселки, не нужные частному предпринимателю должны исчезнуть. Сам Путин в обращении к Федеральному собранию заявил:
«Политика всеобщего государственного патернализма сегодня экономически невозможна и политически нецелесообразна… У нас нет другого выхода, кроме как сокращать избыточные социальные обязательства...»
Девчонка пошла на фронт проводить свою собственную «политику патернализма» – помогать своему народу. А президент, у которого в распоряжении ресурсы сверхдержавы, считает помощь народу «экономически невозможной и политически нецелесообразной» и ограничивается помощью Вексельбергам да байкерскому клубу «Ночные волки».
Нашей нации давно и настойчиво дают понять, что на нее плюют. Пусть сама как знает. Элиту интересуют только наши ресурсы и западные партнеры.
Покалеченная Зина Туснолобова на носилках воспринималась как бесценный дар нации, за который надо было «отдариться» ударным трудом. Вексельберги и Чубайсы на своих «Мерседесах» со всеми их «инстинктами» и «талантами» воспринимаются как плевок в лицо, не говоря уже об иностранных «хозяевах» наших предприятий.
Еще хуже обстоят дела с Донбассом, где Путин поманил людей обещаниями защиты, а потом бросил на годы под обстрелами тяжелой артиллерии. И не надо говорить про третью мировую. Ленин не побоялся никакой мировой и освободил Украину как только представилась возможность, хотя у него не было ни Газпрома ни ядерного чемоданчика. Но у него не было и западных партнеров и жгучего желания им понравиться. Зато было уважение к своей нации и чувство ответственности перед страной. Кто знает жизнеспособен ли ельцинский обрубок в сколько-нибудь длительной перспективе. А СССР мог существовать неограниченно долго. И существовал бы, если бы не стал жертвой каприза номенклатурных барчуков.
Давненько наша нация не видела даров от героев. О героях Донбасса СМИ молчат, потому что иначе придется говорить и о совсем негеройском поведении Кремля. Герои Сирии вызывают смешанные чувства. И те и другие нивелируются отсутствием героев труда в стране где трудящиеся низведены до уровня рабочего скота «частных предпринимателей». Ну а «частные предприниматели» должны заботиться о набивании собственного кармана, а не о благе нации. Им героями быть не положено.
Нациям не на пользу, когда на них все плюют. От этого они чахнут и начинают разваливаться. Обманутые надежды «Русской весны», систематичное рептильное удушение народа в самой РФ перманентными либеральными «реформами» и плохо скрываемое презрение к трудящимся расшатывают страну куда быстрее, чем любые агенты Госдепа.
Со времен Ельцина из Кремля слышны жалобы на «отсутствие национальной идеи». Надеюсь эта статья прольет свет на причины проблемы. Миллиарды Вексельбергов, Потаниных, Абрамовичей, Чубайсов и прочих приватизаторов – их личное дело. А где дела национальные? «Денег нет, но вы держитесь там»? Не может яхта Абрамовича быть национальной идеей, а других идей у нашей элиты нет, а о тех что есть ее СМИ не сообщают.
