История… «Про туземца» от Радмира Кильматова -1ч.

2002 год. Сидней, Австралия.
В приемной комиссии местного университета действительно засмеялись над моими документами. Но оказалось, не из-за возраста: ведь сами же австралийцы только на четвертом десятке (да и то — иногда) берутся за ум…

Выяснилось, что я заявил самые сложные курсы разных кафедр. Директор комиссии шутя заметил, что диплом получают проще. А если я русский шпион, то могу просто купить для Кремля учебники. Для русских шпионов у них есть скидки…

Но обычную программу я уже знал… Меня интересовали тонкости и детали, которые незаметны со стороны.

Как я там оказался? После пяти лет карьеры, работа стала вызывать сильное отвращение. Раздражало все: дела, люди, кабинеты, дни, ночи. Не радовало ничто. Не секрет, что любая карьера 1) в банке, 2) в финансах, 3) да и карьера вообще – требует вести себя порой, как «полное говно». Но подсознанию и самолюбию нужны другие ориентиры. Такие, в которые можно верить.
Словом, сознание и подсознание как договорились – и не давали работать. Надо было «поправить настройки», соскучиться по работе, с пользой отдохнуть. Потому Сидней, English, серфинг, клубы… и университет с MBA.

Оказавшись в Австралии, не как турист, а проживя в ней уже несколько месяцев, ты начинаешь понимать, что Австралия изнутри не похожа на свою глянцевую «упаковку». Это реально «шизанутая» (можно смело сказать, @-нутая) страна. Почему? Во всем. Например полвека назад их премьер министр (современник Брежнева) вдруг решил искупаться. Был шторм – и он навсегда пропал без вести.

При этой безбашенности, они дико везучие. Ездил по северу. За неделю до меня группа подвыпившей молодежи посреди ночи пошла купаться. Делали они это в озере, по-быстрому. Двум десяткам австралийцев — ничего. Двух немок сожрали крокодилы.

Что касается учебы, то на курсе Общего права было тридцать белых женщин, трое русских, один француз – и три сотни (300) китайцев из разных стран. Китайцы держались немного особняком, но при таком соотношении численности и мозгов – изгоями казались уже белые.

Говорят, чтобы стать юристом, нужно с юристом переспать. Когда лекции идут «нон-стопом» и на чужом языке – само-собой случалось «закемарить» в окружении чувствовавших себя примерно так же китайцев. В итоге, диплом-то я получил. Но помимо этого появился интерес к китайскому языку, я стал понимать иероглифы. Представляете, какая «хрень» могла попасть от меня в мозги к спящим китайцам…

Китайцы вблизи совсем не представляют собой безликую массу, как казалось издалека. Параноидальные страхи китайского нашествия исчезают, когда видишь, как ругаются пекинцы с шанхайцами, как над ними издеваются уханьцы, и что думают про них про всех хуацяо из-за рубежа.
Китайцы никогда не договорятся между собой. В их шкафах полно скелетов, много своих «хохлов и кацапов», «жидов и русофобов», «чурок и чукчей», для которых австралийцы, русские и кто угодно (если они не полные идиоты) всегда будут ближе «своих»… Так наверно, везде.

Поразили местные нравы… Как-то включаю днем телевизор – в парламенте дебаты. Лидер оппозиции возмущался тем, что председатель Верховного суда многоуважаемый Джон Кирби в самом грязном районе Сиднея накануне снял а) проститутку, б) несовершеннолетнюю, в) мужского пола – причем, делал он это в СЛУЖЕБНОМ АВТОМОБИЛЕ… Все эти а), б), в) – словно никого не интересовали. Но служебный автомобиль для чиновника в личное время – был недопустим. Дебаты по поводу автомобиля шли две недели.

В нескольких районах Сиднея каждую ночь наркоманам раздавали бесплатные дозы метадона. Формально эфтаназия была запрещена. Но фактически она была легализована и успешно проводилась. Отложенная, растянутая на полгода, бездокументарная, и – намного более эффективная, чем та эфтаназия, о которой безнадежно просят те, кому она нужна.

Удивили их библиотечные архивы. Там не прятали ничего. Факты, которые буднично и обыденно происходили в Австралии в 1920-е/ 1930- е годы – поражали своей непосредственностью. К примеру, между двумя мировыми войнами там стерилизовали все аборигенное население, прогнав 200 тысяч аборигенов-мужчин через радиационные камеры. Те скончались. Всех туземных детей национализировали, отняли от родителей и согнали в лагеря. Среди аборигенов сегодня остались только «полу-кровки» и квартероны. На таком наследстве они живут, и регулярно учат правильной жизни других.

Проводили свой геноцид австралийцы буднично, считая террор в порядке вещей. Документы говорили, что такими были нормы того времени. А организаторы самых страшных преступлений если там, наверху, и спорят, то не из-за гуманности и подобных «мелочей»…

Австралийцы вели свою историю с конца 18-го века, но во всем Сиднее не было ни одного здания старше 1880-го года. И другие «артефакты» местной истории тоже убеждали – умение приврать у бывших каторжан было в крови. А красиво приврать… для «своих» это никакой не обман и вообще не преступление.

Короче, страна напоминала флаг Украины. Две половины: желтая и голубая. И голубая «половина» тоже была «сверху», над желтой…


Чем учеба «там» отличается от учебы здесь — это можно понять только на своей шкуре. На первом же промежуточном экзамене, я попытался пошутить, допустил при ответе сарказм. Получил 1 балл из 15. При среднем балле 14. Неожиданно оказалось, что я могу не получить диплом… Вас когда-то били по носу? Не в молодости, а в зрелом возрасте, Причем там, где было все казалось простым и знакомым? Оказалось, что я много понимаю не правильно — там, где думал, что знаю почти все.

Проблема оказалась в том, что австралийцы для себя использовали другие понятия в экономике. Не те, которым учили в российских университетах. Оказалось, что в экономике есть отдельные правила: «для туземцев» — и для «пацанов». И сами понимаете, где правила были более полными. Какие? Ну хотя бы такие, что в британских координатах юридическое лицо — это не просто «обертка» для бизнеса, которую можно менять, как хочешь. Там эта «упаковка» значит гораздо больше. И то, что юридические лица имеют не меньше прав, чем физические, это непросто слова.

Там не было лекций, как достаточного минимума, чтобы пройти курс. На лекциях давали процентов 20 курса. Для изучения остального пришлось сутками просиживать за учебниками и торчать в библиотеках.

С учетом российского опыта, новые знания были интересными и увлекательными. Например, оказалось, что там давно научились различать, что значит «быть» руководителем — и казаться им. То есть, в русских координатах, если человек представляется успешным менеджером, смотрит прямо в глаза и говорит уверенно, мы считаем, что он такой и есть. Там оказалось, что существует целая система сравнений намерений, слов и дел — например, с тем, что должен сделать нормальный менеджер в похожей ситуации. Наверно, половина моих московских коллег не прожили бы даже полгода на свободе в австралийском бизнесе.

Для обучения пришлось напрячься, учиться, отказываться от русских «образов». Понимать совсем другие принципы прецедентного и контрактного права.

Меняться на четвертом десятке не так просто, как кажется. Моряки подтвердят, что лучше всего работает такой парус, который открыт ветру. Но если ты полностью откроешь ветру парус – тебе сломает мачту. Мою «мачту» трясло и сгибало… Но постепенно в голове стали откладываться совсем другие координаты и появляться новые карты. Эти «образы» часто было невозможно перевести на русский язык. Там было много разной социологии и психологии. Словом, так напрягаться я не планировал… Отдых оказался весьма «своеобразным». Но это было интересно, и меня «перло».

Эти координаты до России до сих пор еще не дошли, и неизвестно еще – дойдут ли. Их «Прецедентное право» при близком знакомстве оказалось документированными историями, как можно нарушить любые законы — в интересах здравого смысла. Для австралийца любой закон – это не граница, а барьер. И не только потому, что они потомки каторжников, а потому, что так исторически думают англичане. И это важно понимать. «Ложь» для них — это совсем не ложь, если человек искренне верит в тот бред, который несет.

Это не так уж и бессмысленно. К примеру, бывает нужно нарушать закон, чтобы избежать заорганизованности, выявить мошенников, обезоружить врунов и манипуляторов.

Открытием оказалось применение потребительского права – для трудовых отношений. У нас считается, что трудовой контракт – это такой договор, где применяются социальные гарантии. Потому на такой договор не действуют принципы контрактного права.

Но в Австралии оказалось, что акционеры, компания и «общество» имеют право требовать от менеджеров качественной работы. В противном случае – суд, возврат денег, дисквалификация, иногда даже тюрьма. Социальные нормы, оказывается, не действуют, когда идет речь о пренебрежении социальными обязательствами и откровенно «не-социальными» размерами вознаграждений.

Тем, кто возмущается тем, как в 90-е провели приватизацию и внедрили «рынок», была бы интересна система настоящего рынка, а не той пафосной лабуды, которой кормили нас в университете. И если даже в МГУ (как я понял) студентов кормили лабудой, легко представить, какой чуши (под видом «рыночной экономики») учили в других ВУЗах. Существуют совершенно разные правила игры: для независимых стран – и для колоний. Мое образование оказалось откровенно «туземным».

Удивили ограничения для бизнеса и для капитала. В России широко использовалась логика «все, что не запрещено – разрешено», что человек имеет право делать со своими деньгами – все, что вздумается. Эта логика (принятая здесь до сих пор) там не действовала. Сокращение персонала, офф-шоризация бизнеса, вывод денег из экономики – там были преступлениями. Никакие доводы и аргументы владельцев капитала не были оправданием того, что какие-то критерии социального равновесия в обществе снизились.

У любой «правды» бывают разные уровни. «Правда» из университета сильно отличается от взглядов зрелого человека. У взрослого человека другой мир, другая перспектива, другая логика. Что может обычный студент понимать в экономике, ошибках и культуре оппонирования?…

Неожиданно для себя я повзрослел, стал мудрей и циничней. Оборачиваясь на свой опыт работы в России, я стал иначе смотреть на то, как работает система в целом. Мы ведь работали – так, как нас учили. С точки зрения австралийского университета это оказалось — иногда преступлениям, а иногда просто глупостью. На экономфаке МГУ использовали школу, которую называли «чикагской», но ее логика не выдерживала серьезного анализа. Зомбируя студентов, не давая всей «правды» белого человека и штампуя примитивных «экономистов-туземцев» – лучшие университеты страны оказались, по сути, школами криминала.

«Капитализм» в России строился не столько по умным книгам, сколько на цитатах из фильмов про социальные извращения. Влияние фильма «Крестный отец» на капитализм в России было куда больше, чем влияние всех лауреатов Нобелевской премии по экономике, вместе взятых.
Когда трилогию Копполы показывали у нас в общаге, зал был переполнен. Большинство из нас другого опыта про капитализм в начале 90-х и не видело. Лауреаты Оскара учат жизни лучше, чем лауреаты Нобеля. И в России вместо рыночной экономики выросло… но что строили – то и построили.

«Хотели, как лучше, а получилось как всегда». Принято посмеиваться над цитатами Черономырдина. Однако мужик, похоже, интуитивно чувствовал абсурдность «рыночных» реформ — и просто не имел нормального словаря это объяснить. Иногда банальный здравый смысл и простой мужицкий юмор — лучшая оценка идиотизму.

А что касается моей специальности… Всевозможные «фишки» импортных консультантов, офф-шорные схемы, сделки слияний и поглощений, которые вел на работе я и которые сопровождали в России весь крупный бизнес – в австралийских координатах были многократно осужденными схемами мошенничества. Офф-шоры красиво выглядели, давали их владельцам ощущение собственной значимости. Но в конечном счете, офф-шорные схемы были таким же «разводом лоъхов», как таймшеры и гербалайф. Уважаемые всемирные консультанты, их партнеры и работники – по меркам Австралии были организованной «беловоротничковой» преступностью. Их место в Сиднее было далеко за дверями приличных домов.

В Австралии ценят мошенников. Их мир учит прощать криминальные слабости. Жулики – их странное «нерукопожатное достояние», объект культурного наследия. Один из них, Алан Бонд, стал героем Австралии в 1990-е, когда выиграл престижнейшую парусную гонку. Но после того, как он разбрызгивал зеленую краску над пустыней, а потом «впарил» эти территории японцам под застройку – это, все-таки, оказалось преступлением. Его даже посадили, но все равно им восхищались.

Если сравнивать с нашими олигархами, была одна существенная разница: при прочих равных «в дури», слабостях и глупостях, австралийский жулик выиграл престижный чемпионат мира. И когда он обманывал, то только чужих.

Интересней было другое. Оборачиваясь на свою страну, стало понятно, что иностранные советники, которые сидели во всех консалтинговых компаниях, на фондовом рынке, во всех московских министерствах и Центральном банке — действовали как «разводчики», и последовательно проводили криминальный вариант «экономики».

Схема была как большая бомба «замедленного действия». По сути, экономика оказалась основана на том, что элиты легализовали власть — в форме собственности. Имущественный разрыв от их советов оказался — как нигде в мире. Полу-криминальными советами экономика страны оказалась выведена в офф-шоры за бесценок, с нарушением «законов белого человека». Внешний долг в разы превысил ВВП. Такой рычаг — это «вечный крючок» для страны и основного населения. Он может всегда обрушить и рубль и экономику и политическую стабильность.

Их этого «отложенного коллапса» разумного выхода нет. Когда машину занесло — глупо катиться в пропасть и делать вид, что ничего не произошло. Выход из подобного беспредела — бывает только через другой криминальный беспредел. Какой? Национализация имущества офф-шоров, национализация средств производства, новая приватизация, ввод «квази-денег», не имеющих отношения к обанкротившимся идее «экономики чикагского разлива».

А кто-то думает, что фондовый рынок, рыночная экономика, «экономическая свобода» — это не ловушка? Если экономика работает как полная «задница», управляется людьми, которые все делали через задницу, через задницу же работает и выглядит как «...» — глупо делать вид, что это «подарок»...

С грузом новых знаний и мыслей – я вернулся в Москву. Почему я не остался там? «Нельзя унести родину на каблуках своих сапог», – говорят, сказал Дантон за несколько часов до ареста, когда ему предложили сбежать, сообщив, что Робеспьер очень скоро расправится с ним.

Действительно унести родину нельзя. Там был серфинг, позитив, кенгуру и попугаи… но хронически не с кем было поговорить и выпить. Все русские эмигранты в Австралии страшно ненавидели Россию, завидовали ее переменам, и тайно сожалели о своем выборе. Они оправдывали свою эмиграцию туда — тем, что в Австралии будет хорошо их детям. Но в Австралии все они очутились на пару ступеней в социальной лестнице ниже, чем были в СССР. И когда на Родине начались перемены – оказалось, что именно для детей как раз надо было потерпеть… А падение по социальной лестнице вниз всегда очень болезненно…

Парадная витрина австралийской жизни, которая успела за год надоесть даже мне — была для них наказанием. Выбор судьбы эмигранта для них оказался, скорее, истеричной слабостью, чем осознанным действием. А что до будущего русских детей в Австралии… через 20 лет эмиграции 95% молодого поколения безнадежно отупело, сидело на наркоте и вообще не общалось с предками. Обрыв «корней» всегда одинаково плохо отражается на плодах.

Говорят, что нормальный человек живет — для того, чтобы зарабатывать уважение в глазах окружающих. Вдруг оказалось, что мнение австралийского окружения не значит для меня ничего, а мнение родных и знакомых лиц — все....

Словом, Австралия оказалась позади.
В Москве для настроения – даже пить не нужно.
И зря говорят, что Родина не лечит…

ПС. Старый анекдот: Зачем при поступлении на работу спрашивают диплом? Чтобы работодатель точно знал, что данный конкретный индивид способен заниматься тупой неинтересной (...)ней по крайней мере 5 лет…

ППС. Хотя… ведь именно этот опыт — действительно отличает мою точку зрения — от других: инженеров, экономистов, бухгалтеров, юристов, аудиторов…



radmirkilmatov.livejournal.com/129420.html