Кто виноват в загадочной гибели российских императоров? — 2ч. 

начало здесь

МЕДИНСКИЙ: Ну, Николай II косвенно. То есть, вы предполагаете, что англичане финансировали большевиков?

СТАРИКОВ: Конечно. Они финансировали не только большевиков, они финансировали эсеров, финансировали всякую партию, которая наводила смуту в Российской империи. На эту тему у меня написано целых две книги. Если вкратце сказать...

МЕДИНСКИЙ: Черносотенцев не финансировали?

СТАРИКОВ: Нет, черносотенцев они не финансировали.

МЕДИНСКИЙ: Жаль, хорошие были ребята!

СТАРИКОВ: Получается, к сожалению, шесть, потому что наследник...

МЕДИНСКИЙ: Так, стоп, а пятый кто?

СТАРИКОВ: Алексей Николаевич – наследник, ребёнок. И шестой…

МЕДИНСКИЙ: Ну, это уже самотёком пошло, про это англичане не знали.

СТАРИКОВ: Но он был наиболее реальным и самым легитимным наследником престола, потому что за несовершеннолетнего отрекаться от престола нельзя. По законам Российской империи это было нарушение, нельзя было этого сделать, поэтому он являлся легитимным наследником престола и самым опасным для Великобритании.

МЕДИНСКИЙ: Николай II отрекался в пользу брата, он не отрекался в пользу временного правительства. Поэтому он ничего не нарушал – он отрёкся в пользу младшего брата.

СТАРИКОВ: Это было нарушение. Закон не позволял отрекаться за несовершеннолетнего. Вообще закон не разрешал отрекаться, не было такого пункта в положении престолонаследия, а уж отрекаться за несовершеннолетнего нельзя – он сам должен был изъявить свою волю. Но, поскольку Николай отрёкся в пользу брата, то шестым уничтоженным претендентом на престол был император Михаил II, который царствовал один день, и который точно так же был убит...

МЕДИНСКИЙ: Но уже потом, после Николая.

СТАРИКОВ: До Николая, за два дня до Николая. Такая же тёмная история, некие чекисты пришли, увезли. Кстати, секретарь у него – англичанин Джонсон, сам он жил долгое время в Лондоне.

МЕДИНСКИЙ: Брат?

СТАРИКОВ: Да, брат Михаил исчез. Вроде как расстреляли и сожгли.

МЕДИНСКИЙ: Но он же ходил с красным бантом.

СТАРИКОВ: Это не он, это Константиновичи ходили, которые потом были реальными наследниками престола и которых этим пытались опорочить. Но, вот смотрите, удалось внести смуту. До сих пор даже мы с вами, вот так беседуя, не можем чётко установить, кто же является законным наследником престола на сегодняшний момент. И даже в эмиграции этот вопрос не решён однозначно.

МЕДИНСКИЙ: Я полагаю, уже никто. Я боюсь, что уже никто.

СТАРИКОВ: Я бы осторожнее был в высказываниях.

МЕДИНСКИЙ: Я всё-таки предполагаю, что нового… Если вставать на монархическую точку зрения, то очевидно, надо созывать земский собор.

СТАРИКОВ: Согласен. Но, мне кажется, над этим надо ещё очень хорошо подумать и эту возможность не отметать вот так вот сразу.

МЕДИНСКИЙ: Нам бы разобраться ещё с демократической формой правления, а потом уже перейти к более традиционным. Итак, у нас в гостях был сегодня Николай Стариков. Мы, к сожалению, в достаточно сжатом режиме говорили о книге Николая… Правильно назовите название книги, где вы более детально рассказываете.

СТАРИКОВ: Ну, так получилось, что мы с вами несколько кусочков… Одна из книг называется «Главный враг России», одна книга называется «От декабристов...»

МЕДИНСКИЙ: Это англичане, естественно?

СТАРИКОВ: Конечно, конечно.

МЕДИНСКИЙ: А я думал, мы сами!

СТАРИКОВ: Нам помогают. «От декабристов до моджахедов». И третья книга – «1917. Разгадка русской революции». Это вот касаемо печальной судьбы семьи Романовых.

МЕДИНСКИЙ: Мы вернёмся к вам сразу после выпуска новостей.

Новости.

***

МЕДИНСКИЙ: Ещё раз добрый вечер. Продолжаем нашу необычную передачу «Мифы о России», необычную потому что у нас сменился гость в студии. Сейчас у нас у микрофона доктор наук, профессор Андрей Буровский.

БУРОВСКИЙ: Здравствуйте.

МЕДИНСКИЙ: Здравствуйте, Андрей Михайлович. Только что мы попрощались с Николаем Стариковым, который убежал к себе в Питер. Вот они, питерские, всё время в суете такой. Андрей Михайлович, поскольку вы тоже с колёс к нам, мы вот беседовали сейчас достаточно подробно о странной гибели нескольких русских императоров, начиная ещё с Павла I. Известная история о том, что якобы английские спецслужбы, английский двор финансировал...

БУРОВСКИЙ: Английские шпионы, называя вещи своими именами.

МЕДИНСКИЙ: Английские шпионы приложили к этому руку. И Николай Стариков, он как убеждённый сторонник теории заговоров, он говорит, что каждый второй император полёг от руки английских спецслужб. И остановились мы на Александре II. Но, как я учил историю в институте и в школе, всё-таки убили народовольцы Александра II.

Спрашивается: причём здесь англичане? Вот на вопрос «причём здесь англичане?», Андрей Михайлович, я вас и приглашаю в студию.

БУРОВСКИЙ: Ну что ж, попробую ответить. Во-первых...

МЕДИНСКИЙ: С какого раза? С тринадцатого, по-моему, его...

БУРОВСКИЙ: Если не ошибаюсь, с тринадцатого. Если мне не изменяет память.

МЕДИНСКИЙ: Двенадцать неудачных покушений.

БУРОВСКИЙ: Ну да, и все видимо виноваты, потому что были подкуплены англичанами, не иначе. Каракозов, например. Ну, сразу же видно английского шпиона, сразу же чувствуется. А если говорить чуть более серьёзно, ну, видите ли, должность монарха и вообще любого политического деятеля – одна из самых опасных в мире. И в этом плане любой человек, чем-то выделяющийся из толпы, неважно чем, умом ли, положением в обществе, богатством ли, он входит в зону риска. Это печально, но это факт. То есть, грубо говоря, у меня больше шансов быть убитым кем-то, чем пьяному слесарю, а у вас больше, чем у меня. Вот и всё.

МЕДИНСКИЙ: Типун вам на язык, Андрей Михайлович! У нас вечерняя передача...

БУРОВСКИЙ: Владимир Ростиславович, я не виноват, что мир так устроен.

МЕДИНСКИЙ: Питерские шуточки ваши.

БУРОВСКИЙ: Это не питерские шуточки, а просто факт. В этом плане любой император, мексиканский ли, русский ли, австралийский, какой угодно, он находится в зоне риска. Если вы возьмёте...

МЕДИНСКИЙ: Постойте, на Николая I никаких покушений не было.

БУРОВСКИЙ: На Николая I было их много.

МЕДИНСКИЙ: Стоп. Декабристы – это раз.

БУРОВСКИЙ: Не только. Великое множество польских покушений, минимум четыре или пять, если уж на то пошло. Кружок Петрашевского просто очень быстро стали трясти, но идея убийства императора в нём обсуждалась, простите.

МЕДИНСКИЙ: Ну там, где, собственно, состоял Фёдор Михайлович Достоевский.

БУРОВСКИЙ: Совершенно верно, совершенно верно.

МЕДИНСКИЙ: За что был лишён дворянского звания, всех прав состояния...

БУРОВСКИЙ: И правильно сделали.

МЕДИНСКИЙ: Он сильно изменился к лучшему после каторги, надо сказать.

БУРОВСКИЙ: Несомненно. Ему было о чём подумать. Иногда наказание бывает в пользу.

МЕДИНСКИЙ: Страна не обрела бы своего гения, может быть, не будь сломлена шпага у него над головой. Шпагу над ним ломали.

БУРОВСКИЙ: Совершенно справедливо. Ну, это был акт гражданской казни, раздворянивание и разгражданствование. Если говорить об Александре II, то неужели все эти тринадцать заговоров и попыток покушений были инспирированы британцами? Причём, заметьте, я ни в коем случае не отрицаю того, что британская разведка, двор ли, оказывали воздействие на российскую политику, и иногда уши британцев прослеживаются очень хорошо. Хотя бы в убийстве Павла I. Тут говорить даже не о чем.

МЕДИНСКИЙ: Ну, там есть косвенные данные, да.

БУРОВСКИЙ: Там и прямые, и косвенные. Другой вопрос, что, разумеется, вы не найдёте расписок, вы не найдёте плана «мы решили убить Павла I».

МЕДИНСКИЙ: За 13 фунтов стерлингов.

БУРОВСКИЙ: Какая дешёвка! 13 тысяч фунтов стерлингов, на худой конец!

МЕДИНСКИЙ: Серебрянников. Всё-таки фунт стерлинга – это фунт серебра, как мы знаем.

БУРОВСКИЙ: А, ну 30 фунтов серебра! Прямо всё, прямо красота! Нет, юмор юмором, но видите, нам становится забавно от одной мысли, что все покушения могут быть инспирированы из какого-то центра и оплачены все фунтами серебра. Всё гораздо сложнее. Россия, как и любая другая страна, была сложной, в которой существовали различные противоречия, различные интересы. И эти противоречия и интересы могли выражаться в том числе в попытках цареубийства.

Другое дело, что есть хорошая книжка Рафальского, вышедшая в эмиграции. У Сергея Рафальского есть очень хорошая формула: во всех государствах были свои милостивые государи, жаждавшие революции, но не везде они смогли придти к власти. Это по поводу 17-го года. То же самое и здесь. Везде были свои милостивые государи, пытавшиеся убивать императоров.

МЕДИНСКИЙ: Какие, на ваш взгляд, наиболее достойные упоминания попытки покушения на Александра II? И почему именно последнее увенчалось успехом, оно было лучше подготовлено?

БУРОВСКИЙ: Да нет, что вы! Оно, разумеется, не было подготовлено лучше.

МЕДИНСКИЙ: Ну, первое – Каракозов стрелял через решётку Летнего сада.

БУРОВСКИЙ: Совершенно верно. Если бы лучше умел стрелять, то, наверное, убил бы.

МЕДИНСКИЙ: А вы представляете уровень свободы в обществе, когда император просто так гуляет в саду, а все через решётку смотрят?

БУРОВСКИЙ: Я был лично знаком со старушкой, которая сшибла, катаясь в Летнем саду на велосипеде, Александра III.

МЕДИНСКИЙ: Вы хотите сказать, что когда Александр III гулял...

БУРОВСКИЙ: Он гулял по Летнему саду, велосипедистка вылетает, сбивает его. Ну, что видит девушка? Какой-то пожилой джентльмен падает, она падает на него с велосипеда...

МЕДИНСКИЙ: Сколько же было этой старушке лет, когда она...

БУРОВСКИЙ: 14. Он её поднимает, смеясь, обтряхивает. И вдруг она понимает, кто перед ней – в гимназии висел портрет. «Ой, извините, Ваше царское величество!» «Ну, что вы, барышня! – отвечает Александр. – Я давно так хорошо не смеялся». Русские цари не боялись своего народа.

МЕДИНСКИЙ: По-моему, когда гулял Александр II, Летний сад закрывали для посетителей.

БУРОВСКИЙ: Нет, Летний сад, когда был Александр III, не был закрыт. Александр III был ещё более демонстративно с народом. Император мог появиться в любом месте, даже Николай I, который любил гулять по Петербургу...

МЕДИНСКИЙ: Николай I гулял инкогнито постоянно.

БУРОВСКИЙ: Простите, но это касается и Николая II. Есть очень интересные записки Гейченко, первого директора Пушкинского музея на Псковщине, Пушкинского музея-заповедника. Семён Гейченко вспоминал, что он был маленьким мальчиком в Царском селе, он был сыном одного из устроителей парков, он однажды увидел, как царь едет кататься. Кучер, царь и царица, охрана далеко и вообще не показывается.

МЕДИНСКИЙ: Николай II?

БУРОВСКИЙ: Николай II. Он выбежал...

МЕДИНСКИЙ: Это в разгар революционного террора?

БУРОВСКИЙ: Да. Он выбегает на аллею, снимая шапочку. Царь снимает фуражку, царица милостиво кивает. Он быстро спрямляет дорогу, вылетает опять на дорожку и опять, снимая шапочку, кивает царю. Царь, улыбаясь, снимает фуражку и опять здоровается, а царица машет ему пальчиком: «Не балуй!» Вот, к вопросу о...

МЕДИНСКИЙ: Прямо идиллия.

БУРОВСКИЙ: Да почему идиллия? Просто нормальное поведение нормального человека, не боящегося народа. Таким же образом Улофа Пальме в Швеции убили, когда он с женой выходил из кинотеатра. Если американских президентов чуть ли не 50 человек охраняет, если Сталин ездил в одной из пяти машин, то это говорит только об одном – эти люди боятся своего народа, ничего больше. А русские цари – нет, они своего народа не боялись, они ему доверяли. Более того...

МЕДИНСКИЙ: Ну, была определённая сакральность всё-таки, понимаете? Покусившись на жизнь царя, он как бы автоматически в аду, что для православного человека было страшно. Поэтому и спрашивает Александр II у Каракозова первый вопрос: «Ты поляк?» А когда он говорит, что он русский, он даже не знает, что...

БУРОВСКИЙ: Что делать по этому поводу. Да, совершенно верно. Но было же и другое – было доверие к людям и доверие людей к своему царю. Это совершенно нормальное состояние. Хорошо, британский царь никогда не был для англичан священной особой, он не обожествлялся, но британские цари совершенно спокойно ходили в театр, гуляли по улицам. И никого не волновало, что можно увидеть на улицах Лондона карету, а позже – автомобиль, в котором сидит императрица.

МЕДИНСКИЙ: Королева.

БУРОВСКИЙ: Королева Англии, да. Вот она едет со своим принцем куда-нибудь кататься или в тот же самый театр. Никого это не беспокоило, это было совершенно нормальное явление. В этом отношении, ещё раз говорю, когда власть боится народа, появляется охрана. Причём, для страха перед народом могут быть вполне веские основания. Но вот в этом отношении очень интересно то, что русские императоры, они, несмотря на эту охоту, которая велась на них, продолжали не бояться. Я бы сказал, что это одновременно очень большая наивность.

Вообще русская аристократия, русская интеллигенция были очень наивны, очень архаичны. Даже уже во время белого движения в XX веке люди руководствовались какими-то странными, порой средневековыми, в духе начала XIX века, представлениями об окружающем. Какими-то полумистическими такими – это очень хорошо у Булгакова прослеживается и так далее – настроениями.

МЕДИНСКИЙ: В «Белой гвардии»?

1ч.- здесь,  продолжение следует

www.danilidi.ru/books/history/English-murder-Russian-emperors.html